Современники о Грибоедове

А.С. Грибоедов, графика А.С. Пушкина

     Любезность, остроумие, искренность Грибоедова обаятельно действовали на всех его друзей и знакомых. Современники отзывались о нем не иначе как с восторгом. «Его нельзя было любить иначе», — свидетельствует известный журналист того времени Ф. Булгарин, — «как страстно, с энтузиазмом, потому что пламенная душа его согревала и воспламеняла все вокруг себя. С Грибоедовым благородный человек делался лучше, благороднее; его привязанность к другу, внимание, искренность, светлые мысли, высокие чувствования переливались в душу и зарождали ощущение новой, сладостной жизни. Его голос, взгляд, улыбка, приемы имели какую-то необыкновенную прелесть; звук голоса его проникал в душу, убеждение лилось из уст...».

     «Красноречие А.С. Грибоедова, всегда пламенное, было убедительно потому, что основывалось на здравом смысле и глубокой учености. Трудно было не согласиться с ним во мнении. Он имел особенный дар, как все необыкновенные люди, убеждать и привлекать сердца. Знать его было то же, что любить. Более всего привязывало к нему его непритворное добродушие, которое при необыкновенном уме действовало на  сердце,  как  теплота на природу...», — говорил о Грибоедове писатель и критик К.А. Полевой.

     «А.С. Грибоедов любил простой народ и находил особенное удовольствие в обществе образованных молодых людей, не испорченных еще искательством и светскими приличиями. Любил он ходить и  в церковь. «Любезный друг! — говорил он. — Только в храмах божиих собираются русские люди; думают и  молятся по-русски. В русской церкви я — в отечестве, в России! Меня приводит в умиление мысль, что те же молитвы читаны были при Владимире,

     Дмитрии  Донском, Мономахе, в Киеве, Новгороде, Москве; что то же пение одушевляло набожные души. Мы — русские только в церкви, а я хочу быть русским». Ф. Булгарин.