| |
|
|
Поэтические и музыкальные гостиные
|
|
Поступив в 1817 г. в недавно открытый Благородный пансион при Главном педагогическом институте в Петербурге, Михаил Глинка сразу же тесно сблизился с литературным миром Петербурга. Дело в том, что его гувернером стал друг А.С. Пушкина, поэт и будущий декабрист В. Кюхельбекер (после событий 14 декабря 1825 г. Глинка будет допрошен и за непричастностью отпущен), а в одном с ним пансионе учился младший брат великого поэта — Лев Пушкин, которого Александр Сергеевич частенько навещал. В 20-е годы Глинка активно стремился к исполнительской деятельности. Он выступал в музыкальных кружках как певец, пианист, скрипач и скоро приобрел известность в различных кружках северной столицы. Принимал участие в бытовом музицировании, в ансамблях, дирижировал хором певчих. В конце 20-х гг. Глинка встречался с Пушкиным, Грибоедовым, Одоевским, Жуковским, Мицкевичем, Дельвигом (который имел свой музыкальный кружок). В музыкальном кружке Дельвига Глинка пел романсы на его (Дельвига) стихи: «Не осенний частый дождичек», «Ах, ты, ночь ли, ноченька». | ||||
|
|
В «Воспоминаниях о Пушкине, Дельвиге, Глинке» Анна Керн высказывает мысль, которая характеризует эпоху в ее сходственных чертах с золотым веком Флоренции, да и с веком Перикла, с пирушками, на которых велись философские беседы, воспроизведенные на свой лад Платоном в его знаменитых «Диалогах». «Весь кружок даровитых писателей и друзей, группировавшихся около Пушкина, носил на себе характер беспечного, любящего пображничать русского барина, быть может, еще в большей степени, нежели современное ему общество, — вспоминает Анна Керн. — В этом молодом кружке преобладала любезность и раздольная, игривая веселость, блестело неистощимое остроумие, высшим образцом которого был Пушкин. Но душою всей этой счастливой семьи поэтов был Дельвиг...» | ||||
|
|
Про Глинку Керн писала: «Богатые дарования этого маленького человека (Глинка был гораздо меньше обыкновенного среднего роста мужчины) чрезвычайно были привлекательны, и самый его ум и приятный характер внушали и дружбу и симпатию». А , когда он садился за фортепиано «клавиши пели от прикосновения его маленькой ручки. Он так искусно владел инструментом, что до точности мог выразить все, что хотел; невозможно было не понять того, что пели клавиши под его миниатюрными пальцами» |
Сайт сделан по технологии "Конструктор школьных сайтов".